"Геро­дот из Гали­кар­насса собрал и запи­сал эти сведе­ния, чтобы про­шед­шие собы­тия с тече­ни­ем вре­ме­ни не при­шли в забве­ние и вели­кие и удив­ле­ния достой­ные дея­ния как элли­нов, так и вар­ва­ров не оста­лись в без­вест­но­сти, в осо­бен­но­сти же то, поче­му они вели вой­ны друг с дру­гом".

Так начинается книга Геродота, "отца истории", собравшего огромный материал — формально о греко-персидских войнах, а на самом деле — о разных странах и разных событиях, чтобы "не пришли в забвение" важные события. Благодаря его труду люди до сегодняшнего дня помнят о Марафонском и Саламинском сражениях, о том, как погибали 300 спартанцев в Фермопильском ущелье…

Прошли века после создания "Истории" Геродота, и другой великий историк, Корнелий Тацит, начиная свое повествование, написал очень важные слова: "О древ­них делах наро­да рим­ско­го, счаст­ли­вых и несчаст­ли­вых, писа­ли про­слав­лен­ные исто­ри­ки; не было недо­стат­ка в бле­стя­щих даро­ва­ни­ях и для повест­во­ва­ния о вре­ме­ни Авгу­ста, пока их не отвра­ти­ло от это­го все воз­рас­тав­шее пре­смы­ка­тель­ство пред ним. Дея­ния Тибе­рия и Гая, а так­же Клав­дия и Неро­на, покуда они были все­силь­ны, из стра­ха пред ними были изла­гае­мы лжи­во, а когда их не ста­ло — под воздей­ст­ви­ем остав­лен­ной ими по себе еще све­жей нена­ви­сти. Вот поче­му я наме­рен, в немно­гих сло­вах рас­ска­зав о собы­ти­ях под конец жиз­ни Авгу­ста, пове­сти в даль­ней­шем рас­сказ о прин­ци­па­те Тибе­рия и его пре­ем­ни­ков, без гне­ва и при­стра­стия, при­чи­ны кото­рых от меня дале­ки".

Тациту, конечно же, не удалось писать "без гнева и пристрастия", его отвращение к тиранам видно на каждой странице, но именно благодаря ему мы знаем как о злодеяниях Калигулы или Нерона, так и о тех, кто сохранял свое достоинство и в кровавые годы террора.

Великому французскому историку Марку Блоку в 1940 году было 54 года — при этом он, уже прошедший через Первую мировую войну, снова пошел в армию, пережил эвакуацию в Дюнкерке и оказался в Великобритании. Казалось бы, теперь можно было перевести дух. Но этот кабинетный профессор, еврей, отец шести детей, вернулся во Францию, преподавал на юге страны, где формально власти немцев не было, с 1943 года участвовал в движении Сопротивления, был арестован, вынес пытки, никого не выдав, и перед расстрелом крикнул: "Да здравствует Франция!".

В последние годы своей жизни он работал над книгой "Апология истории, или Ремесло историка", потому что ощущал ответственность и самой науки, и ученых за то, что происходило вокруг. В предисловии к этой замечательной книге, он написал: "Наша цивилизация всегда многого ждала от своей памяти". И тут же, оценив смутную и тяжелую ситуацию, добавил: "Всякий раз, когда наши сложившиеся общества, переживая беспрерывный кризис роста, начинают сомневаться в себе, они спрашивают себя, правы ли они были, вопрошая прошлое, и правильно ли они его вопрошали".

Эти вечные сомнения, вечное обращение к истории и одновременно самоанализ, проверка собственной научной честности и точности мышления, Блок называл "экзаменом совести".

Сегодня, когда в нашей стране, кажется, обрушились все критерии, исчезли представления о добре и зле и стали возможными совершенно невозможные вещи, такой "экзамен совести" абсолютно необходим. И я не говорю в данном случае о призывах, откровениях, покаяниях. Речь идет просто о честных историках, не предающих себя и свою науку, сохраняющих не только память, но и основы исторического исследования — потому что это одна из главных основ культуры вообще. Рушится работа разума, рушится культура вообще.

Именно поэтому нам нужно общество "Мемориал"*, которое на этой неделе собираются судить. Как будто можно судить память…

* Минюст внес "Мемориал" в реестр иностранных агентов, с чем ни я, ни организация не согласны.

Тамара Эйдельман

Facebook

! Орфография и стилистика автора сохранены