Писать о таком персонаже, как Антон Носик, задача не из легких. Будто есть о чем, но желание – на некоем подсосе, что смазывает начальный импульс. Быть может, мелкотемье? Вроде бы нет… Фигура, как минимум, из первой сотни российского общественно-политического комментария, постоянно на слуху. Я и сам его тексты почитываю, причем, всегда с интересом.
Вообще-то, Антон герой, коим я считаю каждого из регистра self-made man. Более того, не только состоявшийся как личность, но оставивший след в нескольких сферах, причем на разных континентах.
В двадцать три – дипломированный врач. Спустя год – резкая смена социально-географических координат – эмиграция из СССР в Израиль. Казалось бы, блестящий старт для налитого профессиональными гормонами молодого специалиста, переместившегося на благословенный Запад. Но не все так просто: тут тебе и сложнейший лицензионный экзамен на горизонте, и чужой язык и стажировка, а главное, хмурое осознание своего ремесленничества – до пенсионного, просиженного сотней штанов, отнюдь не победного конца…
Подумаешь, сверхпрестижный диплом, понадобится – с десяток прочих заочно подверстаю!
Здесь, невзирая на жесткую конкуренцию, мгновенный флоп в журналистику, как понимается, заводь куда большей узнаваемости, чем участковый врач. Да не куда-нибудь в региональную газетенку, а в ведущую общенациональную. И не фрилансером – через частокол локтей разного рода графоманов – а экономическим обозревателем-колумнистом. Причем, нельзя не отметить, освоив лишь основы иврита и с курсом политэкономии социализма за душой.
Вот в том-то и дело! Ни одному экс-совку в девяностом и в голову не могло прийти комментировать природу западного бизнеса. Так что налицо природная чуйка – где журналиста, а где предпринимателя, из ничего сотворившего себе непыльную, модную работенку в каких-то двадцать пять лет.
Понятное дело, для самоутверждения понадобился мощный концепт. Оный нашелся в виде адресуемого общине клича – убраться с рынка израильской недвижимости, по мнению А. Носика, дестабилизированного активностью вчерашних совков. Оттого ни при каких условиях не брать ипотеку!
Можете себе представить, многие и не брали, поведясь на экономический диагноз несостоявшегося врача, зато бойкого щелкопера. Недолго, правда, год-второй, чтобы в итоге утяжелить свою ссуду на несколько десятков тысяч долларов…
В девяносто втором, в год парламентских выборов, А. Носик, освоивший с блеском язык, уже под телевизионными юпитерами, в епархии, где средний стаж креатива (не поверить!) – за сорок лет. Как всякого парвеню, его по-хамски в живом эфире обрывали, но факт остается фактом: из общины синих воротничков он единственный, кто забрался на Олимп паблисити.
Тем временем его географическая отчизна переживает бум первичного накопления, плодя не только бандитов и миллиардеров, но и инфраструктуру бизнеса. Разумеется, для степенного западного буржуа соваться в тот предпринимательский шалман – тест на вменяемость. Но тут под каким углом посмотреть… Ибо экономического успеха неофита без запредельного риска не бывает, зато куш, случись таковой, соответствует.
Так, самый известный русскоязычный израильтянин в девяносто седьмом перебирается в родную Москву, имея в походном ранце лишь голую идею – коммуникацию будущего, пусть близкого.
Дальнейшая история героя известна читателю многим лучше, чем мне, так что без малого двадцатилетний календарь я одним махом переверну. Единственно, что заслуживает упоминания – это подчеркнутая патриотичность А. Носика в адрес его исторической родины – Израиля, кочующая из одного публичного высказывания в другое. Страны, в которой, хочешь, не хочешь, к нему мертвым хватом приклеился скорее публицистический, нежели миграционный термин "йоред", то есть спустившийся, а если без эвфемизмов политкорректности, то дезертир.
Как понимается, все шло своим высокотехнологичным, пусть рваным чередом, пока в судьбе Антона не свершился казус, где он, на мой взгляд, скорее жертва, нежели нарушитель норм и правил. Взял и дернул его черт – объявить джихад залитой кровью, и, убежден, исчезающей с карты мира Сирии, да еще в терминах более радикальных, чем идеология иуд и люмпенов – крымнашизм. В довесок ко всему, приплел к теме своих единокровных братьев, ни в советах, ни, тем более, в неуклюжих жестах не нуждающихся.
Тут возьми и устрани, извинившись, злополучный пост, ставящий знак тождества между отпрыском писателя и ученой и, скажем, А. Мамонтовым, отталкивающим одной внешностью бича, не говоря уже о его риторике. Нет, Антон пошел до конца, попав под статью, наличествующую в любом уголовном кодексе.
Вчерашний отклик А. Носика на обвинительное заключение полон терзаний, пусть искусно закамуфлированных, и кроме жалости ничего вызвать не может. При этом свидетельствует об одном: чудовищной нравственной разрухе, царящей в головах россиян и мало-помалу прихватывающей ее либеральную элиту. И чего бы я нашему герою не советовал – это беспечно полагаться, что все как-то устроится.
